Ветеранов массово вызывают на допросы

03.12.2020 Война Иван Севостьянов Беспределу нет предела.

А что еще можно сказать про действия следственного комитета, который начал вызывать на допросы престарелых участников Сталинградской битвы? В начале декабря повестку для дачи показаний  получил 94-летний волгоградец, бывший узник нацисткого  трудового лагеря Василий. Н. В плен его взяли в Сталинграде и отвезли в подростковом возрасте в немецкий город Губен. Каких показаний ждал от него следственный комитет? К тому же людям его возраста в разгар пандемии крайне опасно покидать пределы своей квартиры. В СК об этом не в курсе? Почему пожилого человека вызывают не для беседы, а для допроса? Чтобы отчитаться перед начальством? Почему следователь сам не едет к престарелому  человеку, с которым хочет поговорить, не захватив по пути продуктов и лекарств?

А ведь только в Центральном районе Волгограда вызвали на допрос 80 участников Сталинградской битвы. Зачем?  А потому, что рассекречиваются  архивные документы, что-то находят поисковики, а в результате заводятся уголовные дела против «геноцида советского населения».  И вот показания именно очевидцев нацистских преступлений оказывается «могут предотвратить новую трагедию». По крайне мере так считают в СК. Ситуацию осложнили некоторые юристы, которые доказывают, что речь должна идти о военных преступлениях, а не о геноциде. Другие эксперты утверждают, что  доказать, что речь идет не о военных преступлениях, а именно о геноциде, вообще невозможно. Историки же уверены, что следственный комитет, заводя после публикации новых данных громкие дела о геноциде, преследует собственные, очевидно, политические, цели. Поспекулировать на такой теме – нормальное в стране явление.

Но кто объяснит главное – почему в этих «раскопках» прошлых преступлений должны участвовать люди в почтенном возрасте, против которых те преступления и совершались?  Есть такие понятия, как уважение к старости, к человеческой памяти, деликатность. Ведь даже просто повестка в срочном порядке явиться на допрос может серьезно ранить пожилого человека, который не хочет вообще тормошить страшные для него воспоминания.  Но кому мы это пытаемся объяснить?